Школьная тревожность. Под гнетом школьных требований
Анна ПРИХОЖАН,
доктор психологических наук,
ведущий научный сотрудник
Психологического
Поступление ребенка в школу связано, как известно, с возникновением важнейшего личностного новообразования — внутренней позиции школьника. Внутренняя позиция представляет собой тот мотивационный центр, который обеспечивает направленность ребенка на учебу, его эмоционально-положительное отношение к школе, стремление соответствовать образцу «хорошего ученика». В тех случаях, когда важнейшие потребности ребенка, отражающие позицию школьника, не удовлетворены, он может переживать устойчивое эмоциональное неблагополучие, выражающееся в ожидании постоянного неуспеха в школе, плохого отношения к себе со стороны педагогов и одноклассников, в боязни школы, нежелании посещать ее.
Школьная тревожность — это сравнительно мягкая форма проявления эмоционального неблагополучия ребенка. Она выражается в волнении, повышенном беспокойстве в учебных ситуациях, в классе, в ожидании плохого отношения к себе, отрицательной оценки со стороны педагогов, сверстников. Ребенок постоянно чувствует собственную неадекватность, неполноценность, не уверен в правильности своего поведения, своих решений.
Педагоги и родители обычно говорят про такого ребенка, что он «боится всего», «очень раним», «мнителен», «повышенно чувствителен», «ко всему относится слишком серьезно» и т.п. Однако это, как правило, не вызывает сильного беспокойства взрослых. Вместе с тем анализ консультационной практики свидетельствует, что подобная тревожность — один из предвестников невроза и что работа по ее преодолению крайне необходима.
С отметками и без
Довольно высокий уровень школьной тревожности детей и, кстати, снижение у них самооценки характерны для периода поступления детей в школу. Напомним, что адаптационный период в первом классе продолжается обычно от одного до трех месяцев. После этого, как правило, положение меняется: эмоциональное самочувствие и самооценка ребенка стабилизируются.
Таким образом, выделять детей со школьной тревожностью и начинать с ними работу, с нашей точки зрения, целесообразно лишь во второй четверти. Это, конечно, не исключает специальной работы по оптимизации прохождения ребенком адаптационного периода.
По нашим данным, детей с различными формами школьной тревожности в первых классах в настоящее время — до 30–35%.
Как известно, в подавляющем большинстве школ дети в этот период учатся без отметок, что, казалось бы, должно способствовать снижению тревожности. Однако это не совсем так.
Все опрошенные нами школьники без особого труда переводили используемые педагогом значки (солнышко, тучки, улыбающихся и строгих человечков и т.п.) в привычные школьные баллы (в понимании значков, как выяснилось, им активно помогали родители). Отметим, кстати, что в тех случаях, когда подобные отметки вообще не выставлялись или выставлялись нерегулярно, тревога детей повышалась из-за отсутствия обратной связи.
Опрос учителей показал, что среди первоклассников, испытывающих устойчивую и интенсивную школьную тревожность, были дети с самой разной успеваемостью.
Методики для диагностики
Было проведено углубленное психологическое обследование детей, характеризующихся высокой школьной тревожностью и устойчиво не справляющихся, по оценкам учителей, со школьной программой.
Как выяснилось, подавляющее большинство тревожных первоклассников имеют ярко выраженную положительную учебную мотивацию (для ее выявления мы пользовались модифицированной нами методикой «Любимое животное»). Они хотят хорошо учиться, стремятся точно выполнять все требования учителя, школьные правила, в общем, соответствовать образцу «хорошего школьника».
Вместе с тем у этих детей совершенно не развитыми оказались такие существенные предпосылки учебной деятельности, как умение слушать и точно выполнять указания взрослого, работать по образцу (методика Д.Б. Эльконина «Графический диктант»).
Для диагностики сформированности произвольного поведения мы использовали модифицированную методику «Обучаемость». Детям предлагалось задание, которое они должны были выполнить, вычленив самостоятельно способ действия. Затем этот способ действия они должны перенести на новый материал. Одновременно дети также получали некоторые, внешние по отношению к содержанию задания, правила выполнения этого задания (по аналогии с правилами ведения тетради).
Как показали данные массового обследования, лишь немногие первоклассники способны совместить решение содержательной задачи с четким выполнением внешних, формальных правил. Как правило, дети сосредотачиваются лишь на какой-то одной стороне.
Обследованные нами тревожные первоклассники пытались учесть все требования, что чаще всего приводило к распаду их деятельности и быстрому отказу от работы. Более того, этот отказ сохранял свою силу и тогда, когда мы предлагали детям выполнить задание по частям: сначала формальную сторону, а потом решить задачу. Свой отказ они мотивировали тем, что «все равно не выйдет», «ничего не получится». Но если после длительных уговоров их все же удавалось убедить решить задачу таким образом, многие сравнительно неплохо с ней справлялись.
Школьный шок
В результате нам удалось выявить важные особенности тревожных детей.
Во-первых, это сравнительно высокий уровень обучаемости таких детей, что противоречит точке зрения учителей на них как на плохо обучаемых или совсем не обучаемых.
Во-вторых, неумение детей вычленить главную задачу, сосредоточиться на ней, стремление охватить своим вниманием все элементы деятельности (как известно, подобная особенность вообще характерна для тревожных людей вне зависимости от возраста).
В-третьих, отказ от решения задачи после неуспеха, причем неуспех связывается ими не с неумением решать ту или иную задачу, а с отсутствием необходимых способностей, что также типично для тревожных детей.
Кроме того, эту группу тревожных детей отличал достаточно низкий уровень самооценки, как общей, так и самооценки в деятельности (использовались методики Де-Греефе и Нюттена). Все дети по результатам социометрической пробы («Красный дом — черный дом») имели неблагополучное положение среди сверстников.
Большинство тревожных детей отличались довольно странным поведением на уроках. Иногда они отвечали правильно на вопросы учителя, могли быстро решить задачу, иногда же молчали или давали совершенно нелепые ответы.
При ответах у доски у них отмечались сильные признаки волнения: они краснели, начинали заикаться, сильно жестикулировать или говорили совсем тихо, неслышно, стараясь как бы зрительно стать меньше. Причем один и тот же школьник в разных ситуациях мог демонстрировать как то, так и другое поведение, и это не было напрямую связано с тем, насколько хорошо он знал урок.
Ответы таких учеников часто выглядели как попытка угадать, что именно надо сказать. Как и следовало ожидать, такое поведение усиливалось, после того как учитель указывал ученику на сделанную ошибку, говорил, что он выполнил задание неправильно. (Известно, что боязнь сделать ошибку или, другими словами, ориентация на ошибку — одна из наиболее распространенных форм школьной и экзаменационной тревожности.) Ребенок в такой ситуации выглядел полностью дезориентированным, он как бы терял всякие критерии правильного или неправильного ответа, правильного поведения.
Отметим, что для детей других школьных возрастов подобное поведение несвойственно. Можно полагать, что оно специфично именно для первых этапов обучения, когда тревожность возникает как реакция ребенка на непонимание им новых требований и невозможность ответить на них. Это явление во многом аналогично тому, которое Всемирная организация здравоохранения обозначила как «школьный шок».
Неготовность к обучению
Отношение детей к школьным требованиям изучалось с помощью специально разработанного нами приема, названного «Перевертыши, или Школа клоунов» (по известной книге Э. Успенского).
Эксперимент проводился следующим образом. Детям рассказывали о «школе клоунов», придуманной Э. Успенским, читали отрывки из его книги. После этого их просили переделать правила поведения учеников в обычной школе для «школы клоунов». Большинство первоклассников сравнительно легко справляются с этим заданием, придумывая смешные, необычные правила.
Для тревожных первоклассников это задание оказалось чрезвычайно сложным. Понимая его, они тем не менее ничего не могли придумать. В лучшем случае это было просто «правило наоборот» (например, правило «Когда учитель входит в класс, надо встать» превращалось в «надо сесть»). Такие результаты не могли быть объяснены слабой фантазией этих учеников, плохим развитием речи, поскольку они не хуже многих первоклассников придумывали рассказы на другие темы.
Таким образом, эти дети характеризовались ярко выраженной потребностью соответствовать образцу «настоящего ученика» и полной неудовлетворенностью этой потребности.
Тревожные учащиеся не могли сознательно перерабатывать школьные требования, отыскивать конструктивные способы их выполнения, а находились как бы под их «гнетом». Это выражалось в странном, нелепом поведении тревожных детей, они зачастую производили впечатление «отсталых», «недоразвитых».
Все это сказывалось на оценке учителями таких учеников и на отношении к ним сверстников.
Необходимо также отметить «паническую» реакцию детей на неуспех.
Важно подчеркнуть, что результаты обследования подтвердили мнение учителей о неготовности таких детей к школьному обучению. С психологической стороны это проявлялось, прежде всего, в несформированности необходимых элементов произвольного поведения. С педагогической — у них отсутствовали знания и умения, необходимые для успешного овладения основными учебными предметами.
От тревожности к уверенности
Для преодоления школьной тревожности у учащихся первого класса мы разработали программу коррекционной работы. Программа прошла необходимую проверку в 32-х группах школьников. В ней принимали участие около 250 детей и 11 школьных психологов.
Мы использовали групповые формы психокоррекции как наиболее адекватные школьной ситуации. В группы отбирались дети из числа учеников первого класса, характеризующиеся высокой школьной тревожностью и устойчиво не справляющиеся, по оценкам учителей, со школьной программой. Тревожностьопределялась по проективной методике Амен в нашей модификации. Каждая группа состояла из 7–10 детей.
Работа с тревожными детьми, имеющими низкую успеваемость, сопряжена, помимо всего прочего, с одной, достаточно характерной для массовой школы трудностью — в эту работу в силу разных причин практически невозможно включить родителей. Поэтому программа ориентирована преимущественно на работу с детьми и педагогами.
Основной акцент
При разработке программы мы руководствовались следующими теоретическими соображениями.
В литературе можно выделить два основных подхода к преодолению тревожности, в том числе и у детей.
В одном из них упор делается на формировании у человека конструктивных способов поведения в трудных для него ситуациях, а также на овладении приемами, позволяющими справиться с излишним волнением, тревогой.
В другом — центральное место занимает работа по укреплению уверенности человека в себе, развитию позитивной самооценки и представлений о себе, забота о личностном росте.
Естественно, что на практике, а часто и в теории эти подходы сравнительно редко встречаются в чистом виде, речь идет лишь об основном акценте, о том, чему преимущественно уделяется внимание. Мы в своей работе попытались реализовать второй подход.
Исходным для нас явилось разработанное Л.И. Божович и ее сотрудниками положение о том, что личностное образование представляет собой устойчивый мотив (или систему мотивов) и устойчивую форму его реализации. Мы полагали, что тревожность, как и всякое переживание, отражающее степень удовлетворенности потребностей, становясь устойчивым личностным образованием, «укореняется» соответственно на трех уровнях: мотива; привычных форм и способов его реализации; нового переживания, порожденного тревожностью.
Стратегические соображения
Сложность психокоррекционной работы с тревожными учащимися состоит в том, что тревожность как устойчивое личностное образование находится в конфронтации с такими сущностными личностными потребностями, как потребность в эмоциональном благополучии, чувстве уверенности, безопасности. Видимо, с этим связаны значительные трудности в работе с тревожными людьми: они, несмотря на выраженное стремление избавиться от тревожности, неосознанно сопротивляются попыткам помочь им сделать это. Причина такого сопротивления им самим непонятна и трактуется ими, как правило, неадекватно. С этим мы столкнулись, например, при работе с тревожными подростками и старшеклассниками.Исходя из сказанного, мы считали необходимым для преодоления школьной тревожности у учащихся первого класса принять следующие меры.
Во-первых, снизить силу потребностей, связанных с внутренней позицией школьника. Это важно, так как гипертрофированные потребности и мотивы, порождая бурные эмоциональные реакции, препятствуют формированию продуктивных навыков общения, деятельности.
Во-вторых, мы обратили особое внимание на развитие и обогащение у детей операциональных навыков поведения, деятельности и общения. Это нужно для того, чтобы дети могли свободно выбрать более продуктивные формы поведения.
В-третьих, учитывая конфронтационный характер тревожности как личностного образования, мы стремились максимально «укрепить» у ребенка конкурирующие личностные образования.
В-четвертых, определенное место занимала непосредственная работа по снятию излишнего напряжения у детей в школьных ситуациях.
А судьи кто?
Следующий важный момент, который надо учитывать в работе, — это особое, специфическое отношение тревожных детей к успеху, неуспеху, оценке и результату. Как известно, такие дети чрезвычайно чувствительны к плодам собственной деятельности, болезненно боятся и избегают неуспеха. Одновременно им очень трудно самим оценить итоги своей деятельности, они не могут сами решить, правильно или неправильно они сделали что-либо, а ждут этой оценки от взрослого.
Такое особое отношение детей к успеху и неуспеху, с одной стороны, повышает травматическую вероятность неудач, причем неудач, которые, как отмечалось, дети с высокой школьной тревожностью объясняют в основном собственной неполноценностью, отсутствием способностей. С другой — это отношение делает ребенка чрезвычайно зависимым от взрослого. Это отражается и на мотивации учения, в основе которой лежит стремление «делать все так, как говорит учитель, ради его похвалы».
Поступление ребенка в школу лавинообразно увеличивает количество вербализованных и невербализованных оценок, с которыми он ежедневно сталкивается. Тревожные дети буквально с первых дней пребывания в школе попадают в ситуацию отрицательного оценивания, хронического неуспеха. Именно неумение ребенка справиться с этим неуспехом во многом служит основой для возникновения у него тревожности и ее закрепления.
Нужно сказать о первостепенной роли учителя для первоклассника. По нашим наблюдениям, эта особая значимость учителя сохраняет свою силу и в тех случаях, когда ребенок активно не принимает учителя.
Таким образом, учитель оказывается для ребенка наиболее значимой и вместе с тем наиболее травмирующей фигурой, поскольку именно от него исходит отрицательная оценка.
Оценка или ориентир?
Важно также отметить следующее. Для проведения коррекционной работы необходимо создавать в группе климат доверия, безопасности, безусловного принятия каждого ребенка. В нашем случае сложность состоит в том, что мы должны сочетать эти безусловные требования с формированием у детей правильного отношения к оценке со стороны взрослого: нужно представить детям и отработать с ними широкий репертуар оценок.
Мы подошли к решению данной задачи через специальное построение оценки: мы максимально объективировали и развертывали для детей критерии той или иной оценки, замечания, похвалы (то есть использовали содержательную оценку) и одновременно предельно сужали и конкретизировали сферу действия оценочного суждения.
При этом, естественно, большое внимание уделялось сохранению в группе атмосферы принятия и безопасности. Ребенок чувствовал, что его принимают и ценят вне зависимости от его поведения, успехов. Но одновременно он с помощью оценки взрослого или сверстника понимал, что он может и чего не может, что умеет, а чему еще должен поучиться. Мы считали принципиально важным формировать такое отношение не только к оценке, но шире — к успеху, неуспеху, выигрышу, проигрышу, как к объективированному результату, когда последний воспринимается ребенком, прежде всего, как ориентир на пути к овладению знаниями, умениями. Именно такое отношение позволяет снять у детей настроенность на результат и на ошибку, сделать их более свободными по отношению к собственным успехам и неудачам, сфокусировать внимание на самой деятельности.
Направления коррекции
В соответствии со сказанным главными направлениями психокоррекционной работы с тревожными учащимися
являлись следующие:
— развитие основных новообразований (прежде всего — произвольности), способствующих успешности в школе;
— формирование необходимых учебных умений и навыков;
— воспитание правильного отношения к результатам своей деятельности, умения правильно оценить их, опосредованно относиться к собственным успехам, неудачам, не бояться ошибок, использовать их для развития деятельности;
— формирование правильного отношения к результатам деятельности других детей;
— развитие ориентации на способ деятельности;
— расширение и обогащение навыков общения со взрослыми и сверстниками, развитие адекватного отношения к оценкам и мнениям других людей.
В реализации последнего направления особое внимание мы уделяли формированию у детей игровых навыков и умений, что, как известно, очень важно для улучшения отношений младших школьников со сверстниками. Хочется специально подчеркнуть, что это делалось не столько для улучшения положения ребенка в классе (в начальной школе такого результата можно добиться и простым изменением отношения к нему учителя), сколько для обогащения и расширения его способов реализации потребности в общении, повышения его «информационной ценности» в глазах других детей.
